Последние события в России – череда репрессивных законов, принятых перед Новым годом, арест Алексея Навального и массовые задержания его сторонников – заставили многих задуматься о настоящем и будущем страны. Корреспондент Север.Реалии поговорила об этом с известным кинорежиссером Александром Сокуровым.
– Сегодня от самых разных людей можно услышать, что реальность изменилась, что мы живем в другой стране – так куда же мы пришли?
– Пришли туда, куда шли. Куда наметили, туда и пришли (смеется). Вас это удивляет? Никто же не давал гарантии, что делавшееся Ельциным приведет на какой-то Олимп, вообще к каким-то результатам. Политика – это всегда тяжелая и долгая дорога, и она, как правило, всегда приводит к негативным результатам, к таким, какие мы с вами сейчас имеем. Если бы это была гуманитарная программа развития общества, она бы могла привести к другим результатам. Политическая борьба беспощадна, часто бессмысленна и невротична. В действиях партийных, политических сил не надо искать логику, ее мало и у нас, и на Западе. Партийная практика организации общественной жизни себя изжила, она бесперспективна.
– Что же делать?
– Работать. Быть сдержанным, внимательно смотреть, что происходит вокруг. Хотя, конечно, при такой позиции легко стать жертвой, тебя могут проглотить и уничтожить. Время такое.
– А что вы скажете о поступке Навального, вернувшегося в Россию, и о такой гипертрофированной реакции властей: 400 силовиков в аэропорту, снятие с поездов людей, которые ехали встречать Навального, задержание встречающих, а потом участников одиночных пикетов за его освобождение?
Все мы понимаем, что изменения необходимы. Происходит такое обострение политической борьбы, какого, пожалуй, и не было у нас с 1918 года
– Алексей – человек политический, и цели у него политические, он, конечно, хотел бы принимать участие в политической работе государства, в изменениях, которые, на его взгляд, абсолютно необходимы. Да и все мы понимаем, что изменения необходимы. Происходит такое обострение политической борьбы, какого, пожалуй, и не было у нас с 1918 года – когда значительная часть людей готова уничтожить другую часть людей, когда обостряются все формы деятельности людей правоохранительной системы. Все это может оказаться похоже на резню 1918–1920 годов, мы все это проходили, просто забыли. Мы сейчас еще не в этой точке, но мы близки к ней. А Навальный – человек сильный, мужественный, бесстрашный, такой, каким и обязан быть политик. Он прекрасно понимает, что его могут убить, что его жизнь не стоит и цента. Но степень риска, на который он идет, адекватна его целям, его ценностям. Он высоко ценит государственную жизнь, и ее проблемы в его представлении адекватны стоимости его собственной жизни. И он готов заплатить.
– Что значит появление такого политика на нашем горизонте?
– Он не один, таких много, а будет еще больше. Сейчас ему очень помогают средства массовой информации, и наши, и западные, его выращивают – и так бывает всегда, каждого политического деятеля выращивает, во-первых, его время, во-вторых, среда, ну, а в-третьих, те, кто вокруг него в нем заинтересованы. Я совсем не занимаюсь политикой, но я бы очень хотел узнать о политической и экономической программе Навального, наверное, она есть, и я сожалею, что ничего о ней не знаю. Но я знаю, что он предъявляет российскому обществу оглушительные факты о коррупции, просто унижающие, сбрасывающие с нормальных оснований качество жизни России. Но я не понимаю, как он как государственный человек сможет с этим бороться – он же не сможет нанять новую ФСБ, он не найдет новых чиновников. То, о чем он говорит, вошло глубоко в подсознание миллионов мужчин и женщин, которые осуществляют государственную практику в стране. Когда инфицирована вся семья, как найти здорового человека, на которого можно опереться и который начнет всех лечить? Этот вопрос я когда-то задавал Явлинскому. Эта политическая ситуация всегда – очень дурно пахнущая и глупая. Всякая политическая деятельность глуповата, общество сегодня переросло эти категории, которые нам навязывает сама природа политической жизни.
– А разве есть пути для смены парадигмы, для того, чтобы действовать другим путем?
– Уверен, что есть.
– Но главный вопрос вы сами назвали – как? Где найти людей и как изменить курс?
Россию невозможно вывести из того состояния, в котором она находится, с помощью политического и силового инструмента
– Вопрос в том, с какими целями и какими инструментами будет действовать человек, у которого, уж не знаю, по мановению волшебной палочки, окажется большая власть. Это должен быть не политик, а гуманитарный человек, Россию невозможно вывести из того состояния, в котором она находится, с помощью политического и силового инструмента. Это все уже дискредитировано не только ошибками и преступлениями сегодняшних специалистов, политиков, правоохранителей, это девальвировано всей сталинской практикой и, к сожалению, гигантскими ошибками коммунистической партии, которая просто стерла, уничтожила идею социализма. Но по-настоящему серьезно говорить об этом не любят, потому что это вопрос смены самого курса, принципиально гуманитарной деятельности. Только если главной сверхзадачей государства станут гуманитарные цели, инструменты, принципы, мы сможем, во-первых, разобраться в том, что у нас происходит, во-вторых, избежать гражданского противодействия, национального и религиозного, в третьих, найти общий язык с остальным миром. По крайней мере, с Европой, с которой ни в коем случае не надо доводить все до предвоенного состояния: нельзя вечно ссориться с соседями, которые нам определены судьбой. Украина, прибалтийские страны, скандинавские – они же нам судьбой посланы, они навсегда останутся нашими соседями, так что нам это надо понимать и принимать – что никакие конфликтные формы взаимодействия невозможны и ни к чему не приведут. Так же как и нашим западным соседям нужно понимать, что создание системы нейтральных стран на границе России – это единственный путь становления нормальных отношений и спокойствия. Если они не преодолеют свои жуткие страхи, значит, они неизбежно пожнут то, чего так боятся. Нельзя в берлоге у медведя рассаживать малинник – это против природы и против разума. В современных обстоятельствах виновата не только политическая практика России. Попробуйте где-нибудь в Европе поговорить о возрождении национальной культуры, о гуманитаризации партийной и общественной жизни, о наведении порядка во взаимоотношениях с исламским миром. Это мы здесь все это обсуждаем, жалуясь на цензуру, а на Западе публично вы этот разговор никогда не доведете до конца. Это общее состояние интеллектуальной удушливости. Нет больших композиторов, нет больших писателей, нет больших личностей. Нас должна выращивать наша гуманитарная среда. И гуманитарная среда Старого Света в очередной раз будет нести ответственность за срыв мирного сосуществования – как это было уже дважды, когда гуманитарная среда Старого Света допустила Первую мировую войну и Вторую мировую войну. Это что, на Луне было, что ли? Это было в этой самой колыбели культуры, искусства.
– И Холокост она тоже допустила.
– Ну, об этом даже говорить стыдно – что такое вообще было внутри человеческого общества.
– Но все-таки о том, что происходит в наших широтах. Многие отмечают, что у нас сейчас по сути власть захватили силовики – как вы думаете, к чему это может привести страну?
– Уже привело. Уже всякий губернатор оборачивается на местное управление ФСБ, ждет оттуда руководящих звонков, пригляда, окрика. Это глубочайшая девальвация гражданских институтов, и глубочайшее заблуждение, что это может укрепить страну. Никогда никакие военные силы, никакие хунты не могли сформировать и удержать государственные силы, институты, никогда не могли развить экономику, а тут у России гораздо больше проблем, чем в политической области. И ведь претензии Навального касаются в первую очередь экономики. Если то, что он говорит, правда, то это указывает на неустойчивость экономики – через неустойчивость института права. То есть раскачивается экономика, слабеет армия, национальное самосознание, мечется молодежь, потому что она всегда чувствительна к стабильности права, к красоте юридической системы.