Зарегистрировано: 330




Помощь  Карта сайта

О чем пишут?

Соболев Б.И. Штурм будет стоить дорого

© 2001 Борис Игоревич Соболев Кавказская война 1817–1864 годов. Сорок семь лет беспрерывных боевых действий. Нескончаемая череда кровавых сражений, тайных интриг и мятежей. Самая долгая война в отечественной истории и самая неизвестная. Предмет гордости дореволюционной России и предмет умолчания ..
Дальше..

Я так вижу!

2 сестры

2 сестры

Влюблённая, талантливая, успешная Я Strausberg, Germany Anchi's heaven http://anchi.ru/


Тексты. Прозариум

Тексты на сайте могут публиковаться как в составе книг, по которым они "разложены", так и по отдельности. Тексты можно публиковать на странице их владельца, в блогах, клубах или рубриках сайта, а так же в виде статей и объявлений. Вы можете публиковать на сайте не только собственные тексты, но и те, которыми хотите поделиться с читателями, соблюдая авторские права их владельцев.
Prozarium CMS | Реклама, сотрудничество | Разработка, продажа сайтов

Для добавления вашего собственного контента, а также для загрузки текстов целиком, загрузки текстов без разбиения на страницы, загрузки книг без разбиения на тексты, для работы с закладками необходима авторизация. Если вы зарегистрированы на сайте, введите свой логин и пароль. Если нет, пожалуйста, пройдите на регистрацию



Елена Панфилова.jpg
Опубликовано в:
0





Алчность и коррупция как идеология госвласти
Николай Вуколов
18.03.2011


http://www.hse.ru/news/recent/26647570.html

29 декабря в Высшей школе экономики в рамках семинара под руководством научного руководителя ГУ-ВШЭ Евгения Ясина «Экономическая политика в условиях переходного периода» прошла встреча ученых на тему «Противодействие коррупции: есть ли пределы возможного».

С докладом выступила генеральный директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси интернешнл-Р», заместитель заведующего Проектно-учебной лабораторией антикоррупционной политики ГУ-ВШЭ Елена Панфилова.

Предваряя ее выступление, Е.Ясин отметил, что эта проектно-учебная лаборатория университета создана с целью вовлечения студентов и аспирантов в изучение коррупции и противодействие ей. «Я должен сказать, что, побывав недавно на презентации этой лаборатории, был просто поражен, — признался Е.Ясин, — студенты говорили там не только о теоретических изысканиях и обоснованиях, но о конкретных антикоррупционных акциях, проводимых ими самими. В лаборатории работают юноши и девушки с определенным, ясно выраженным социальным «зарядом», что не часто встречается в наше время». Что же касается главной темы семинара, то, по убеждению Е. Ясина, Россия нуждается в смене системы институтов для того, чтобы «иметь шансы победить коррупцию». Есть две модели государственности: одна, которая управляет обществом, и другая, которая служит обществу. «У нас сейчас налицо общество, которое управляется государством. Я убежден, что победить коррупцию в этой системе нельзя, потому что общество ее фактически поддерживает», — сказал он. Но если не работает само общество, то тогда невозможна и смена модели. Иными словами, должны начать работать какие-то социальные институты, чтобы постепенно заставить государство «поменять свою политику и прекратить разговоры о том, что с таким народом ничего нельзя сделать».








Елена Панфилова

Выступая с докладом, Е.Панфилова, прежде всего, сообщила, что Лаборатория антикоррупционной политики ГУ-ВШЭ существует вот уже год, входящие в нее студенты и аспиранты преисполнены желания изучить и предпринять что-то конкретное в плане противодействия коррупции. Между тем, все возможные сценарии противодействия коррупции, заметила она, давно и хорошо известны. Есть целый ряд подходов, которые условно можно разложить на несколько «полочек». На первой такой «полочке» расположены глобальные меры. Их общий смысл сводится к тому, что никакого противодействия коррупции в стране не может быть, если полностью не изменить политический строй, не вернуть в страну утерянные виды конкуренции — политическую (как способ предотвращения консервации коррумпированных управленцев, в том числе на муниципальном уровне), медийную, экономическую (при упразднении доминирующей роли государства, когда рынок своими собственными механизмами ограничит коррупцию до социально приемлемого уровня). «Нам нужна и конкуренция в зале заседаний суда, чтобы выступали обе стороны, а не одна сторона диктовала, что должен решить судья. И нам нужна конкуренция в гражданском обществе, о которой говорят редко», — отметила она.

В России, развила свою мысль Е.Панфилова, существует неправильное понимание того, что собой представляет гражданское общество: «В большинстве своем народ представляет гражданское общество, как некий набор общественных организаций. Вот, Минюстом зарегистрировано 112 тысяч общественных организаций, значит, у нас есть и гражданское общество, считают люди. Но для предотвращения коррупции нам необходимо гражданское общество при любом числе самоорганизованных граждан, которые способны решить реальную проблему», — отметила Е.Панфилова.

На второй «полке» — меры, предполагающие «доделку» незавершенных реформ, в первую очередь административной и судебной. Надо их завершить, как это планировалось в начале 1990-х годов, и тогда-то правильные административная и судебная системы обеспечат нам Россию без коррупции. А на третьей «полке» находятся собственно антикоррупционные институты, обеспечивающие применение санкций по различных статьям Уголовного кодекса, усиление внутреннего контроля, неукоснительное заполнение Декларации о доходах и имуществе, установление контроля за конфликтом интересов.

Россия оказалась «в привилегированном положении», считает Е.Панфилова: «Мы к применению, выработке и фиксированию в нашем законодательстве специфических антикоррупционных инструментов подошли значительно позже всех других стран, и нам есть из чего делать выбор». И при выборке из разных документов и деклараций «вырисовывается картинка, которая подстраивается под глобальные требования группы основополагающих документов, собственно, и кодифицирующих эти специальные антикоррупционные механизмы». Какие же это документы? Например, Конвенция ООН, нацеленная на борьбу с коррупцией. Конвенция ратифицирована Россией, но с одной «самой смешной на свете» оговоркой, касающейся 20 статьи «Незаконное обогащение». Эта статья, по мнению российских законодателей Госдумы, «им не подошла». Также можно упомянуть Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Есть намерения присоединиться к Конвенции ОЭСР «О коррупции в третьих странах». В ближайшее время будет ратифицирована Конвенция Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию. «Иными словами, — не без иронии сказала Е.Панфилова, — мир прекрасен и удивителен, и Россия — внутри этого мира. Но… ничего не работает!».

Итак, механизмы есть, но они не работают. Почему же? Е.Панфилова изложила свою гипотезу относительно того, почему все перечисленные меры «не могут сработать в принципе в сложившейся в России на сегодняшний момент ситуации». По ее предположению, та коррупция, для противодействия которой разработаны все выше перечисленные инструменты, составлены все конвенции, является классической коррупцией, но российская коррупция не имеет с нею ровным счетом ничего общего. «Мне кажется, что проявления старой коррупции имеются и в России, но они составляют не более 20 процентов той коррупции, которая сейчас сложилась в стране, — отметила Панфилова. — Российская коррупция за последние двадцать лет в значительной степени приобрела форму коррупционного вымогательства, в которой ни бизнесмену, ни предприятию ничего не нужно от бюрократа или иного должностного лица, а чиновник-бюрократ или публичное должностное лицо приходит и требует то, что ему хочется: деньги — у гражданина, кусочек собственности — у предпринимателя, «откат» — на контракте. Примечательно, что о коррупционном вымогательстве не упоминается ни в одном международном документе по противодействию коррупции.

А.Панфилова привела конкретный пример того, как действуют такого рода вымогатели: «Вот, есть предприятие «Формика», производящее спецодежду, ее владелец подписался под всеми антикоррупционными документами, обзавелся всевозможными лицензиями, максимально прозрачен, у него есть сайт, он не берет никаких взяток, сам никому взяток не дает, работает честно. Но в один прекрасный день к нему в кабинет вежливо стучатся, заходят и говорят: «У нас есть информация, что программное обеспечение на ваших компьютерах не лицензировано». «Я не даю взяток!», — восклицает человек. Ему отвечают: «Вы не поняли сути дела, мы располагаем информацией, что ваши компьютеры не лицензированы. И по положению есть два варианта: проверить эти компьютеры на месте или забрать их к нам и проверить у нас». Понятно, что второй «выход» для такого предприятия — это моментальный коллапс. Человек настаивает: «Да нет, тут какое-то недоразумение, я сейчас позову моих юристов, мы во всем разберемся…». «Вы опять не поняли, — прерывают его. — Или на месте, или — у нас, в отделении». И что в такой ситуации делать этому предпринимателю? Выбор опции проверки зависит от лояльности проверяющих. Вот эта «операция» и является чистой формой коррупционного вымогательства, ибо ни один из известных антикоррупционных инструментов в данной ситуации не срабатывает».

1234